Аюттайское королевство
Государство Аютия, развивавшееся из небольшого политического образования в долине Менама, было буддийским, хотя его администрация и форма власти унаследовали индуистско-махаянистский прототип: правители не были, как в других буддийских государствах Индокитая, «отцами народа», они были девараджами, а администрация и структура господствующего класса — бюрократическими.
Появление тайских мыангов в этом районе источниками фиксируется с XI-XII вв. Земля была плодородна, урожаи риса высоки, и существовавшие монские города-государства (такие, как центр буддийской культуры Лопбури или крепость Супанбури) вели торговлю рисом. Рис закупался Сукхотаи и шел на экспорт в Китай. Лопбури, как и Сукхотаи, поддерживало на протяжении XIII в. даннические и посольские отношения с китайским двором, что было необходимо в интересах внешней торговли. Историки предполагают наличие значительных китайских торговых колоний в Лопбури и в портах по берегам Сиамского залива. В торговые отношения постепенно втягивался и тот район, где в середине XIV в. тайским вождем Утонгом был основан вьенг, ставший столицей государства Аютия. К этому времени города-государства Лопбури, Супанбури, крупнейшие тайские мыанги, возможно, и китайские общины были объединены брачными связями, что немало способствовало развитию торговли. Население в этом районе быстро возрастало и превзошло население Сукхотаи.
Появление тайских мыангов в долине Менама не вызывало противодействия правящего слоя монов: экономика речных долин с культурой риса и орошением полей за счет паводков рек требовала активного прироста населения, его плотности не ниже 200 человек на 1 кв. км. Приток поселенцев с севера способствовал расцвету рисовой экономики и торговли, закладывая экономическую основу государства Аютия. Его выход на морские коммуникации обеспечивали китайские мореходы.
В новых районах расселения земледельческих коллективов таи высокой социальной престижностью обладали отшельники — риши, но не брахманы и не монахи буддийских святилищ: отшельники пользовались уважением у населения за индуистскую образованность, знания в астрологии и местной земледельческой практике. Под их руководством тайские переселенцы основывали поселения. Отшельники становились старейшинами — их знания оценивались выше богатства и обеспечивали им власть над земледельческим коллективом. Благодаря риши были внесены уточнения в календарь, достигнуто соотнесение его с разливами реки и началом земледельческих работ в новой системе поливного земледелия, принятого таи в долине Менама.
Деревни-общины состояли из матрилинейных больших семей, служивших основными производственными и социальными ячейками. Глава семьи пользовался властью над всем кругом родственников. Усиливались экономические позиции малой семьи и ее домохозяйства, но последнее не стало совершенно свободным: оно нуждалось во взаимопомощи, имущество переходило по наследству внутри большой семьи по материнской линии и т.п.
В XIV в. формируется система землевладения господствующего класса как совокупности эксплуататоров, организованных государством в должностную иерархию. Закон 1360 г. правителя Утонга — тронное имя Рама Тибоди (1350-1369) — объявил «всю землю в Аютии принадлежащей правителю. Народу разрешается жить на ней, но земледельцы не могут быть ее собственниками». Налог с земли устанавливался в размере десятой доли урожая.
В условиях экстенсивного рисоводства правители Аютии использовали традиционную государственную практику освоения земли — раздачу невозделанной земли святилищам: это экономически усиливало государство. Основание буддийских монастырей вокруг столицы Аютии сопровождалось переда
чей им земли, на которой селилось как минимум 25 семей кха пхра — храмовых рабов. На земли монастырей приходили и свободные земледельцы, превращавшие поселения вокруг них в общину. В силу такой практики район вокруг Аютии сравнительно быстро превратился в зону плотного заселения, центр государства был обеспечен значительной по численности рабочей силой.
Экономический потенциал государства стал измеряться тем, насколько эффективно оно сумеет сохранить и расширить свою базу, т.е. числом рабочих рук, которыми оно могло распоряжаться; источником пополнения фонда живого труда стали войны, сопровождавшиеся выводом населения в Аютию. Закон об умыкании 1355 г. ввел в практику суровое наказание за кражу рабов или увод расселенных на территории государства свободных земледельцев; не менее суровое наказание предусматривалось и в отношении беглых. И тем не менее в ранний период Аютии (1350-1569) государство не сумело выработать эффективных мер контроля за рабочей силой. Земледельцы, спасаясь от эксплуатации государства, стремились переселиться в северные тайские мыанги — Сукхотаи, Саванкалок, Питсанулок, Кампенгпет, где царили патриархальные порядки. Высеченное на камне постановление правителя Аютии Рамарачи, датируемое 1397 г., обязывало правителя Сукхотаи — в то время подчиненного Аютии — возвращать беглых, укрывшихся в мыанге, на их старое место жительства.
Составленные в середине XIV в. в Аютии законы поставили на службу новому государству ряд «варварских» институтов таи, в том числе сотенную систему мобилизации населения на государственные работы, в которые включалось и военное дело. Закон 1376 г. ввел деление земледельческого населения на правых (военнообязанных) и левых (гражданских). Молодежь проходила профессиональную подготовку по военной или строительной специальности в одном из му — отрядов. Последние объединялись в батальоны (конг) и полки (кром). Набор мужского населения в му и конги шел с учетом кровного родства: первый, третий (и т.д.) сыновья приписывались к му со стороны матери, второй, четвертый (и т.д.) — к му со стороны отца. Фискальной единицей, с которой шел набор на государственные работы и в войска, было усредненное рисовое поле — на. Регулируя распределения трудовых ресурсов, что было главной функцией правителя и его аппарата, эти социальные силы формировали новую общественную структуру в оптимальном для данной производственной системы варианте. Основой последней была эксплуатация земледельцев через государственные работы. Но сохранялись и частные формы эксплуатации.
Принадлежность людей к той или иной социальной категории в государстве Аютия определялась не законодательно закрепленной принадлежностью к сословию, а «разрешением», которое они получали от правителя на исполнение «работы». Такое «разрешение» было сопряжено с владением. «Свободный», как член этносоциальной общности таи, мог занять землю, правитель санкционировал этот акт. В случае, если земледелец не мог выполнить свою «работу», земля возвращалась государству. Не были объектом частной собственности ни земля, ни должность, ни должностное владение: утративший должность утрачивал и право на участие в системе распределения прибавочного продукта. О свободе выбора «работы» не могло быть и речи. Нечеткость в определении социального статуса того или иного лица буддизм объяснял невозможностью точно определить его карму, а также возможностью достижения индивидом более высокого социального положения за счет использования магических средств.
В правление Боромотрайлоканата (Трайлока) (1448-1488) семь законов о гражданской и военной иерархии оформили социально-политическую структуру Аютии. Законы 1454 г. установили, что положение индивида в иерархии определяется числом рангов — достоинств, а вся система получила название сактина. Высшие ранги по сактина получали члены семьи правителя, за ними шла служилая знать — куннанг. Простолюдины (прай) имели в системе рангов сактина от 10 до 350 рай (мера площади, равная 0,16 га.). Ниже 10 рай, но выше вьючных животных были рабы (тхат). Прай обязаны были выполнять неоплачиваемые работы на государство.
В системе сактина присутствуют черты, характерные для земельной ренты: 1) установление прав собственности на землю государства как представителя совокупного земельного собственника — господствующего класса; 2) регулярный характер привлечения общинников к выполнению государственных работ; 3) наличие фиксированной площади — на, с которой шел набор на их выполнение; 4) применение к общинникам средств внеэкономического принуждения — считалось, что невыполнение работ на государство могло ухудшить карму земледельца.
Контроль за выполнением работ осуществлялся государством через систему патронажа: житель деревни, обязанный выполнением государственных работ, выбирал себе патрона из должностных лиц. Отношения подчинения между господствующим классом и земледельческим населением не были формализованы; нижестоящий
на социальной лестнице оказывал услуги и приносил дары вышестоящему в силу личных обязательств ради привилегий и безопасности, которые эти отношения гарантировали.
Господствующий класс как совокупность эксплуататоров включал правящий слой и эксплуататорские слои, неоднородные с точки зрения отношения к средствам производства, по своему месту в производственном процессе и по размерам присваиваемого богатства. Помимо наследственной аристократии — многочисленной семьи правителя — господствующий класс включал столичную знать — тракун, обширный слой служилой знати — куннанг, а также крестьянский, по своему положению — верхний слой деревни. Знать выделялась в общественной структуре по своей управленческо-административной роли, функциональное разделение в XV в. знати на военную и гражданскую (правую и левую) на практике не действовало. Важной частью господствующего класса была провинциальная знать, включенная в бюрократическую структуру, но не порвавшая связей и с местным обществом; именно с ней устанавливали отношения патронажа старейшины деревень и главы семей. Единственным источником власти в Аютии считался правитель, как бы распределявший ее среди должностных лиц путем раздачи рангов по системе сактина, что означало также наделение долей в совокупной ренте. Но это не исключало и частных доходов.
Относительно высокое социальное положение занимало земледельческое население — прай, оно сохраняло дееспособность, хотя право на ношение оружия ушло из деревень-общин. Члены одной и той же семьи могли иметь разный социальный и правовой статус. «Свобода» высоко ценилась, а государство законодательными мерами стремилось сохранить численность прай, гарантируя освобождение земледельца из долговой кабалы. Защищало оно «свободу» прай и от действий должностных лиц, и от притязаний деревенской верхушки. Положение последней было крестьянским: старейшины деревень не освобождались от работ на государство, но, используя право выставить вместо себя замену, принуждали зависимых членов семьи (например, мужа дочери) отбывать службу в войске или государственные работы.
Лица, проданные за полную стоимость, которая определялась законами 1359 г. «о рабах» (даса), считались одушевленным имуществом — тхат; они были в полной власти хозяина. Что касается социально-экономического положения монастырских рабов (кха пхра), то эта проблема остается пока не разработанной в науке
Аютия унаследовала традиционную для этого района организацию государственной власти, уходившую корнями во времена Дваравати, и прежде всего пространственную интеграцию земель, расположенных по четырем сторонам света, их ориентацию на столицу — «центр» системы. Но в отличие от традиционной структуры последний выступает не только как политическое, но и как экономическое и военное ядро, удерживающее силой ближайшие земли: Лопбури — на севере, Супанбури — на западе, Пра Патом — на юге, Након Найок — на востоке, а также земли ближней и дальней периферии, где сохранялись правящие вассальные династии.
Новым явлением в политической жизни государств Индокитая в XIV в. была та поддержка, которую в косвенной форме оказывали правящим семьям Лопбури и Супанбури, соперничавшим за трон в Аютии, и самой династии Утонга китайские торговые общины.
В послемонгольский период Аютия выступает важным торговым, политическим и дипломатическим посредником китайского двора в его сношениях с государствами Западной и Южной Азии. Признание со стороны Пекина было важным фактором в процессе утверждения политической гегемонии Аютии. На ее политическую и экономическую значимость в районе Юго-Восточной и Южной Азии указывают данные китайских источников: даннические миссии прибывали в Пекин из многих государств Индокитая, но по номенклатуре даров — до 44 наименований — с Аютией не могли сравниться ни они, ни государства п-ова Малакка (26 наименований), ни Бенгалия (24), ни Цейлон (17).
Являясь новым типом теократического бюрократического государства, ранняя Аютия опиралась в идеологическом обосновании политической власти на древние традиции индуизма-брахманизма и новые тенденции, принесенные буддизмом тхеравады. Старые и новые политические и идеологические системы были использованы правящим слоем Аютии для укрепления буддийского государства как символа единства этносоциальной общности «свободных» — таи; общность осознавалась через морально-этические и политические мотивы, создавая гомогенный этносоциальный «центр». Последний в XV в. повел наступление на периферийные государства. В 1438 г. Сукхотаи из вассального государства стало частью государства Аютия, было включено в его состав как мыанг. Перед правящим слоем Аютии встала задача унификации государственной структуры, что было осуществлено в правление Боромотрайлоканата, выходца по клану матери из знати Сукхотаи, хорошо знакомого как с обычаями северных тайских мыангов, так и индийскими доктринами организации государства. Для легитимации власти правителя использовались брахманские ритуалы, однако это не означало возврата к деспотизму Ангкора: власть правителя была ограничена девятью буддийскими установлениями — моральными запретами. В их число вошли знакомые нам по надписи Рамы Камхенга запреты, установленные в интересах верхов общин.
Господствующий класс, организованный по принципу служилой иерархии, стабилизирует свой состав и свою примерную численность, выступая как особая общественная группа, служащая обожествленному государю.
Политическая дальновидность Боромотрайлоканата сказалась в той роли, которая при нем была отведена в государственной структуре буддийской сангхе. Последняя от лица правителя устанавливает моральный контроль над трудовым населением деревень. Религиозная деятельность буддийских монастырей — ватов — в среде земледельческого населения создала для господствующего класса «готовую к употреблению» массу прай луанг — подданных правителя, обязанных выполнением безвозмездных работ на государство сроком в шесть месяцев.
Проводя политику объединения северных и южных земель, Боромотрайлоканат на 25 лет перенес столицу в Питсанулок (1463-1488), откуда он вел борьбу и с северным государством Чиенгмай. Большая задача в процессе интеграции ставилась перед буддийской сангхой: в обиход вводятся обычаи северных земель, в частности уход правителя на сезон дождей в ват. Впервые правитель Аютии ушел в ват в 1465 г., что подняло его популярность в северных мыангах и соседних буддийских государствах. Важным актом было составление местной версии «Махаджатаки» — «Махачат кхамлуанг»: Боромотрайлоканата стали воспринимать как преемника Махадхармарачи, составителя «Трайпхума». Политические действия правителя Аютии буддийская сангха оправдывала моральной целесообразностью, тем, что северные земли вошли в одно обширное буддийское государство. Тенденции сепаратизма со стороны знати Сукхотаи были подавлены.
Общество и государство ранней Аютии строились на двуединой — экономической и моральной — основе. Наделяя земледельца землей, государство сохраняет и отношение к земле как естественному продолжению социального коллектива. Социальная иерархия, оформленная через систему рангов — сактина, также строилась на противоречивых принципах родства и индивидуализма. Государственная власть отныне будет использовать два принципа управления — бюрократический и патерналистский. Для целей государственного управления были созданы шесть кромов — приказов; их главной задачей были учет земледельческого населения, его привлечение на государственные работы, функции управления были второстепенными.
Господствовали в обществе публично-правовые отношения, сферой частноправовых отношений была семья, глава которой пользовался властью над широким кругом родственников и зависимых. Складывается светский правопорядок: на основе предписаний брахманского кодекса Индии и правил буддийской морали создается право, имевшее универсальный характер.
В XIV-XV вв. определились различия в социально-политическом строе южных и северных государств Центрального Индокитая. В северных государствах управление было патриархальным, привязанным к территории, которую занимал господствующий клан. Знать была четко отделена от простолюдинов в силу рождения, но не было четкой грани между простонародьем и рабами. Отношения в среде господствующего класса строились на лояльности, простолюдин был связан с господином-чао личными узами верности в силу традиции. Вооруженные силы в северных государствах были невелики и находились под началом сён и мун.
Индианизированное южное государство Аютия сохраняло архаические черты экстерриториальности, нисходящую социальную мобильность как механизм регулирования численности господствующего класса. Система управления строилась на принципах патернализма — покровительства вышестоящего нижестоящему. Господствовала обезличенность в отношениях между правящей бюрократией и подданными. Резкая социальная грань отделяла всех «свободных» от рабов. Южное государство Аютия было политически активно, постепенно поглощая северные государства, но и в его составе северные мыанги сохраняли характерные черты традиционной социально-политической структуры. Изменения социально-политического строя обществ Центрального Индокитая в XIV-XV вв. проходили в традиционных рамках. Миграция тайского населения из Юньнани в пределы Индокитая не повела «к смене одного типа феодализма другим», как это утверждается в некоторых отечественных работах по истории стран Юго-Восточной Азии. В обществах Индокитая этого периода не наблюдалось ни натурализации хозяйства, ни дезурбанизации, ни других признаков перехода к иному типу социально-экономического развития.