12 декабря 2025 года штаб 2-го армейского округа Таиланда сообщил результаты разбора недавних боевых действий на границе с Камбоджей. За пять дней столкновений было зафиксировано несколько атак камбоджийских дронов по тайским позициям, и собранные доказательства указывают на то, что операторы атак не были местными. Анализ обломков и телеметрии позволил установить: дроны, применённые в этих операциях, по конструкции и способу применения схожи с FPV-«камикадзе», использовавшимися на полях боя в конфликте Украина–Россия.
В современной войне дроны сменили традиционные образцы ведения боя: особенно заметен рост применения FPV-дронов, управляемых в режиме реального времени через очки оператора и предназначенных для прямого столкновения с целью. Эти устройства относительно дешёвы в изготовлении, но при правильной сборке и оснащении способны наносить серьёзный тактический ущерб, в том числе при креплении малых боеголовок или переделанных снарядов и поражающих элементов.
Эксперты, изучившие обломки, описывают типичную конструкцию: карбоновая рама размером примерно 5 дюймов, четыре мотора, аккумулятор LiPo с разъёмом XT60 и камера FPV, обеспечивающая управление в реальном времени. На обнаруженных экземплярах также заметны крепления с применением стяжек и кабельных хомутов для установки боеприпасов — признаки, характерные для ударных FPV-дронов, а не для разведывательных аппаратов.
По словам военных, массовое производство таких дронов на поле боя — явление, которое хорошо знакомо из восточноевропейского театра военных действий: обе стороны конфликтов Украины и России применяли «флотилии» ударных FPV-дронов для прорыва обороны и поражения техники. Именно этот опыт стал технологическим образцом, который в дальнейшем начали адаптировать другие государства и негосударственные акторы.
Сопоставление деталей с теми, что были найдены в районе Чонг Бок и Чонг Анма (ช่องบก и ช่องอานม้า), показало явные совпадения: рама 5″, батареи LiPo с типовым XT60, карбоновая конструкция и способ крепления боекомплекта. Телеметрия и направление сигнала указывали на запуск со стороны Камбоджи, причём моменты появления сигнала совпадали со временем столкновений, что подтверждает системный характер атак и управление со стороны обученных операторов.
Военные отмечают, что маловероятно, чтобы целые комплексы FPV-дронов физически были переправлены из Восточной Европы в Юго‑Восточную Азию целиком: сложности логистики и контроля техники через границы делают такой сценарий малореалистичным. Более правдоподобно, по оценке аналитиков, имело место распространение знаний, технологий, образцов сборки и подготовка персонала — типичная модель прокси‑конфликтов XXI века. Навыки сборки, программы прошивки и методики обучения пилотов FPV могут быть переданы быстро; специалисты могут прибывать в страну под видом гражданских — спортсменов, техников или консультантов — и тренировать местные группы, привозя лёгкое управляющее оборудование, которое не вызывает подозрений.
В качестве одного из косвенных доказательств приводится обнаружение голосовых команд на английском (например, «finished»), что нетипично для стандартной коммуникации камбоджийских подразделений, но часто встречается в среде FPV‑пилотов, сформированной опытом восточноевропейских боёв.
Ещё одной особенностью атак стало применение оптоволоконной системы управления: вместо полностью радиоканального управления использовался проводной интерфейс на базе оптики, что делает такие аппараты нечувствительными к традиционным радиоподавителям и глушилкам (jammer). Оптоволокно обеспечивает устойчивую связь даже в гористых районах, где радиосигналы легко блокируются или отражаются, однако для развёртывания такой сети требуется высокая квалификация и тщательная подготовка — свидетельство того, что операции были продуманы и отрепетированы.
Выбор географических позиций также не случаен: высоты, обозначенные как холмы 745 и 677, дают широкий обзор тайских районов и позволяют безопасно запускать дроны с высоты, облегчая управление при пикировании вниз. Рельеф с ущельями, руслами и лесистыми участками помогает скрывать пролегание оптических линий и усложняет обнаружение точек запуска.
В результате у тайской армии возникли несколько проблем: традиционные глушилки оказались малоэффективны против проводных систем, местность дала преимущество обороняющимся сторонам Камбоджи, а психологическое воздействие «невидимых» атак потребовало пересмотра тактики обороны. Необходимо ускоренное развитие средств обнаружения, перехвата и локализации точек запуска, а также адаптация распределения сил на участке.
Итог расследования таков: преимущество Камбоджи в этих боях объясняется не технологическим превосходством в классическом понимании, а сочетанием правильного выбора позиций, применения хорошо известных в Европе тактик FPV‑ударов и, вероятно, участия подготовленных специалистов извне. Это послужило уроком для Таиланда, который должен учитывать новую реальность — войну дронов — при дальнейшем формировании оборонительных возможностей.
