24 октября Ганатхав Понгпайбуливечай, более известный как «Ган Чомпхан», посетил Министерство внутренних дел, чтобы подать официальное заявление с просьбой проверить деятельность созданного им благотворительного фонда «Ган Чомпхан Чуй Су». По его словам, после утренней пресс-конференции он почувствовал облегчение: поклонники поняли его позицию, и все спорные моменты можно подтвердить документально, а не только словами.
Сегодня он лично пришёл подать заявление о проверке своего фонда — чтобы послужить прецедентом для других организаций и подтвердить прозрачность. Ган подчеркнул, что считает процедуру проверки частью обычной работы министерства и готов полностью сотрудничать; министерство может направлять указания фонду, а он выполнит их.
Он также готов предоставить любую информацию другим органам, включая Бюро по борьбе с отмыванием денег (ป.ป.ง.), и не будет уклоняться от проверок. «Если бы у меня были нечистые намерения, я бы не пришёл сюда. Все, кто переводил деньги в фонд, — реальные люди; если это отмывание средств или «фонд-махинация», зачем я стоял бы здесь и позволял проверять себя?» — сказал Ган.
Отвечая на вопрос о том, не чувствует ли он себя оставленным, когда Р.Ор. Тамманатус якобы заявил, что «Ган Чомпхан — как новичок за рулём», Ган признал, что критика частично справедлива: «Мы все новички в этом деле, я хотел действовать быстро. Я признаю ошибки и прошу прощения за последствия, которые затронули и г-на Тамманатуса — он дал своё имя, и я, как мужчина, принимаю и прошу прощения». Он уточнил, что при создании фонда советовался не с Тамманатусом лично, а с сотрудниками «фонда Тамманатус Пхромпао», и важно отделять организацию от личности.
По поводу обвинений в том, что фонд — «фонд-однодневка» или «мул» для отмывания денег, Ган заявил, что все доноры отдавали средства с намерением поддержать проекты фонда, и фонд работал в соответствии с уставными целями. Он напомнил о своей длительной волонтёрской работе и о том, что никогда не использовал деньги фонда в личных целях, не был чьим-либо номиналом. Тех, кто работал с ним на местах, он пригласил подтвердить его вклад и самоотдачу.
Касаясь слухов о «роскошном автомобиле», он заявил, что машина была куплена им, но не могла быть перерегистрирована, поэтому он вернул её продавцу; он давно не пользовался этой машиной. По банковским выпискам массовых снятий наличных, которые приписывают фонду, не обнаружено — он призвал предъявить конкретные доказательства.
Что касается его дальнейшей деятельности в поле, Ган объявил о временной паузе: он хочет провести больше времени с дочерью. При этом он пообещал вернуться, если общество снова будет нуждаться в его помощи. Он признал, что из-за постоянных выездов на помощь у него почти не осталось времени для семьи — дочь внешне похожа на него, но говорит, что похожа на мать, потому что редко видит отца. Фонд, по его словам, продолжит работу, но он сам сократит публичную активность, чтобы наверстать упущенное время с близкими.
Ган отметил, что ни о чём не жалеет в своей волонтёрской деятельности: он спас многих людей и считает это успехом. Он надеется, что публика увидит документы, представленные им утром, и поймёт правду. «Если мы уверены в своих делах, мы пройдем через это достойно», — сказал он.
После интервью Ган выглядел подавленным — глаза на мгновение наполнились слезами, когда речь зашла о дочери. На вопрос, есть ли у него послание для ребёнка, он прочитал трогательное обращение: «Мии Кяо (моя дочь), папе неизвестно, поймёшь ли ты сейчас, что я делаю. Но когда ты вырастешь, я верю, что ты будешь гордиться мной и тем, что я делал. Делать добро трудно, на этом пути встречаются препятствия, но ты увидишь, что многие люди получили пользу от нашей работы. Если ты пойдёшь по моим стопам, ты должна быть сильнее меня». 
