Осенью 2002 года тогдашний премьер-министр Таиланда Таксин Чинават, находившийся с визитом в Москве, в интервью пишущим эти строки сказал: «Есть два Таиланда. Таиланд образованной и обеспеченной элиты и среднего класса, которые полностью включены в мировой процесс глобализации, и Таиланд бедняков и крестьян, которым недоступны ни средства стать обеспеченнее, ни образование международного уровня. Этих вторых в стране большинство. Поэтому мое правительство проводит двойную политику – или даже две разные политики. Мы ведем социальные программы, беспрецедентные по масштабу в истории страны. Только так мы сможем со временем разрешить эту двойственность тайского общества».
Каждый человек склонен думать, что его нация уникальна. Но если спросить – а что это за страна, где сейчас происходят волнения и вооруженные столкновения, страна, которая раскололась на два непримиримых региона, и одновременно – на «столицу» и «провинцию», то правильный ответ будет – «Киргизия», но и «Таиланд» тоже будет правильным ответом.
Революции наших дней мало похожи на те, что описывал Карл Маркс – мир оказался сложнее и разнообразнее, чем думали классики марксизма. Бунт рабочих против владельцев производств – да, это было, но как представить себе, что немалая часть образованного слоя какой-то нации уедет в Москву, а оставшиеся дома их собратья начнут отражать атаки менее грамотных южан, пытающихся выселить «городских» из квартир? Или, как в случае с Таиландом, когда верхушка военных – скорее за «столицу», а рядовые солдаты – все-таки за «бедный северо-запад»?
Эта тема настолько актуальна и болезненна, что в России, например, ее предпочитают упоминать как можно реже. Но все же – зададим провокационный вопрос – кто более прав: отсталая, консервативная провинция, или современный, включенный в глобальные процессы город? От правильного ответа на эти вопросы иногда, как выясняется, зависят судьбы наций и государств.
Можно сказать, однако, что есть ситуации, в которых правых быть не может. Например, если оппозиция занимает на недели или месяцы центр Бангкока (или, допустим, какого-то из южных городов Киргизии), то власть не может не пойти на крайние меры, вплоть до применения оружия. Потому что власть обязана поддерживать функционирование всего национального организма, в частности – жизнь столицы и других городов, иначе начинается экономический кризис и хаос, от которого страдают все. Наконец, невозможно навязать современному столичному среднему классу образ жизни традиционной провинции – значит, последняя должна терпеть и не бунтовать.
Но вот как это выглядит в случае с Таиландом. В 2002 году, с которого мы начали наш материал, Чинават был самым популярным политиком в истории страны. Первым, кто на выборах победил с таким большинством, что смог сформировать однопартийное правительство. Он планировал проводить свою политику долго. При его популярности, только возраставшей с успехом социальных программ, он мог себе позволить небывалую до того времени роскошь в тайской политике: перспективное планирование как минимум на 8 лет вперед.
В сентябре 2006 года, после вторых успешных для премьера выборов, которые проигнорировала оппозиция, представляющая интересы той самой элиты и среднего класса, и в обстановке массовых антиправительственных протестов «желторубашечников», выражавших в более резкой форме те же интересы, Чинавата сверг военный переворот. За ним последовало создание новой конституции под чутким руководством временного военного правительства, и новые выборы по новой конституции. На выборах с большим опережением в количестве голосов все равно победили сторонники Чинавата. Тогда Чинавату предъявили обвинение в коррупции и заочно осудили на два года тюрьмы. Инициатором уголовного дела против него было военное правительство. Чинават, уже и так проводивший больше времени за границей, чем дома, решил отправиться в эмиграцию. После этого, путем парламентского голосования, к власти пришел председатель Демократической партии, родившийся в Англии и учившийся в Оксфорде Апхисит Ветчачива.
Сейчас неважно, кто оказался лучшим премьером, и что такое – лучший. Можно вспомнить более очевидные и похожие случаи – Филиппины, например, где сработала та же механика «традиционная провинция против столицы». Речь о событиях 1988 года, «желтой революции» городского среднего класса на улицах Манилы, в результате которой к власти пришло на редкость некомпетентное и бездарное правительство Корасон Акино. Только чудом оно не было свергнуто в результате военного переворота – тогда судьба страны была бы сегодня еще хуже, чем есть.
Упоминание военных в случае с Таиландом очень даже важно. Военная верхушка сыграла важную роль в устранении Таксина Чинвата и его сторонников и последователей, одного за другим. Массовое движение «краснорубашечников» — это объединение организаций вроде «Совета бедноты» и различных крестьянских союзов. Все они – сторонники Чинавата, и объединены на этой основе в Объединенный фронт за демократию против диктатуры, члены которого сейчас, после двух месяцев массового протеста с требованием роспуска парламента, «возвращения власти народу» и проведения новых выборов, и воюют на улицах Бангкока с правительственными войсками.
Но при этом до семидесяти процентов сержантского и младшего офицерского состава таиландской армии происходит из отсталых северных и северо-восточных провинций. Оттуда же происходит и большинство сторонников оппозиции. Многие военные и демонстранты-«краснорубашечники» — соседи, друзья или родственники. Тайские газеты полны историй о том, как сын в военной форме стоит на блок-посту напротив баррикад оппозиции, а его мать с отцом и маленькой сестрой в этот момент сидят на площади Ратчапрасонг в сердце «городка» оппозиции.
Таиланд – не последняя страна мира, где властям и обществу придется решить мучительный вопрос: что, в конечном счете, обойдется нации дороже – возвращение к политике развития бедных провинций (в каком-то смысле за счет богатой столицы), или прогрессивный элитизм Бангкока? А главное – что такое в данном случае «конечный счет»?
