15 ноября 2025 года лидер партии «Руам Тай Сан Чат» Пирапан Салирутивипак (พีระพันธุ์ สาลีรัฐวิภาค) провёл содержательную беседу с бывшим заместителем командующего 2-го округа, генерал-майором Каноком Нэтракавесна (พล.ท. กนก เนตระคะเวสนะ) по вопросам многолетнего пограничного конфликта между Таиландом и Камбоджей.
Пирапан и генерал-майор Канок сходятся во мнении, что часть проблемы связана с несогласованностью используемых карт: в военной практике обе стороны опираются на карты масштаба 1:50 000, и это уменьшает разногласия по границам. Но при переходе на дипломатический уровень Камбоджа использует карту 1:200 000, и Министерство иностранных дел Таиланда также продолжает ссылаться на ту же карту, не согласуя данные с армией. Это несоответствие создаёт лазейки и недопонимание при переговорах.
Кроме того, часть тайских чиновников боится дипломатических протестов со стороны Камбоджи, что мешает решительным действиям. По оценке собеседников, Таиланд неправильно оценил ситуацию, согласившись на удержание позиций местными силами — у тайской стороны это рейнджеры и пограничная полиция, тогда как Камбоджа привела в поле более крупные соединения, что превратило баланс сил в её пользу.
Пирапан подчёркнул ключевой стратегический мотив Камбоджи: речь идёт не только о сухопутной границе, а о попытке сдвинуть пограничный ориентир №73 — последнюю береговую точку. Если ориентир переместится на север даже незначительно, линия разграничения на картах масштаба 1:200 000 сдвинется вслед за ним, что даст Камбодже расширенный доступ к спорным морским зонам и, соответственно, к богатым подводным энергетическим ресурсам. По словам Пирапана, эта тема сопровождала его ещё во времена работы в министерстве энергетики и должна быть приоритетной для правительства.
Генерал-майор Канок добавил, что сухопутные столкновения в районе горы Преа-Вихеар могут носить прикрытый характер: фактической целью может быть именно передвижение ориентира №73 у побережья. Если камбоджийский ориентир окажется ближе к морю, морская граница на карте 1:200 000 сместится, и спорные акватории с залежами энергии перейдут под контроль Камбоджи.
Пирапан также указал, что Камбоджа с конца 1990-х годов практикует насыпные работы и строит мосты или выступы в море, аргументируя это защитой от волн. На практике такие насыпные образования смещают исходную береговую линию — и от этого зависит положение морской границы. Тайская сторона уже подавала официальные протесты в 1998 году, затем в 2021 и 2025 годах, но те протесты не привели к изменению линии поведения Камбоджи, которая завершила строительные работы.
Генерал Канок указал на внутренние препятствия: ответственные за международные отношения иногда склонны к нерешительности, боятся эскалации, тогда как Камбоджа не боится «иметь дело» с Таиландом. Он отметил, что Камбоджа активизировала закупки вооружений и усилила готовность сил. Хотя в целом оборонный потенциал Таиланда выше, существуют структурные ограничения: планирование бюджета часто идёт по инерции, с ежегодным приростом финансирования порядка 10%, без учёта реального характера угроз. При отсутствии серьёзной подготовки морских сил Таиланд рискует проиграть этот этап, потеряв не только морские рубежи, но и значительные энергетические ресурсы.
Крупнейшим сдерживающим фактором, по их словам, остаются действующие правила применения силы (Rules of Engagement, ROE), сформированные тайской армией в прежние годы и до сих пор не скорректированные. Эти правила жёстко ограничивают инициативу подразделений: например, если противник не стреляет — мы не стреляем; если он использует малокалиберное оружие — мы применяем такое же. Такое «ответное» поведение лишает командиров возможности принимать решительные меры в кризисных ситуациях и делает оборону неэффективной. Генерал Канок заметил, что тайские расчёты зачастую исходят из предположения, что противник будет действовать «по правилам», тогда как Камбоджа так не поступает.
Оба собеседника также считают, что эпизоды эскалации со стороны Камбоджи нередко постановочно переводятся в юридическую плоскость — на рассмотрение в международные инстанции. Пирапан и Канок подчеркнули: если определённые действия Камбоджи подпадают под военные преступления, например применение реактивных систем залпового огня BM-21 по гражданским объектам, школам или деревням, правительство Таиланда должно привлекать Камбоджу к ответственности. Тем не менее такие обвинения до сих пор не включались в рамки мирных соглашений.
Что касается практических рекомендаций, они едины: сухопутные силы должны выстроить оперативную концепцию на 3–5 лет вперёд и, при достижении боеготовности, перейти к наступательной стратегии как на суше, так и в море, чтобы положительно и решительно завершить конфликт. Нужны изменения в правилах применения силы, о чём следует информировать премьер-министра, поскольку окончательное решение о переходе к наступательным действиям должно приниматься на высшем государственном уровне. Также рекомендуется подготовить обоснование на следующий год для увеличения бюджета с учётом реальных угроз — по личному составу и средствам, необходимым для противодействия.
Генерал Канок прямо заявил, что видит единственный путь к разрешению спора: нанесение военных ударов, разоружение и нейтрализация военных сил Камбоджи до тех пор, пока та не отступит и не оставит спорные участки. Он уверен, что в бою камбоджийские силы не выдержат, и предупреждает, что продолжительная «затяжка» конфликта лишь укрепит противника и сделает будущие операции для Таиланда гораздо сложнее.
Пирапан в заключение подчёркнул: правительство должно принять твёрдое решение — что важнее: территория или некие иные соображения. «Ничто не важнее государства», — заявил он, напоминая о своей обеспокоенности положением рубежа №73 и призывая к реальным и осязаемым мерам.
Он также обратился к генералу Каноку с просьбой побудить военных, ответственных за ситуацию, проявить патриотизм и решительность. По его словам, при наличии эффективной системы управления, твёрдых мер и единства граждан вопрос противостояния с Камбоджей может быть успешно разрешён.