Несколько недель я не писал: поездки за границу, а затем инфекция от бассейна отбили всякое желание садиться за текст. Но сейчас в центре внимания — то, что обсуждают все: премьер Анутин Чанвирукул подписал в Куала‑Лумпуре совместное заявление с президентом Дональдом Трампом по теме редкоземельных минералов (Rare Earth) во время саммита АСЕАН, где хозяйкой была Малайзия.
Главные темы саммита лидеров АСЕАН — по крайней мере две. Первая — ответные торговые пошлины США, которые затрагивают многие страны региона (примерно 19–20% для большинства, около 10% для Сингапура). Вторая — пограничный спор между Таиландом и Камбоджей. На практике Камбоджа не выполнила ранее достигнутые соглашения, подписанные в присутствии президента Трампа в Вашингтоне, и обсуждение вопроса даже всплывало на GBC два месяца назад.
Однако участие Трампа в переговорах оказалось довольно напористым: он сыграл жёстко — потребовал, чтобы Малайзия, Таиланд и Вьетнам согласовали определённые условия. В обмен на это АСЕАН предложили снизить импортные пошлины на американскую сельхозпродукцию до нуля.
Для Таиланда это означает значительные уступки: ожидается, что экспорт американской сельхозпродукции, включая кукурузу, соевые шроты, вино, свинину, говядину и изделия из мяса, попадёт под нулевую ставку. Кроме того, Таиланд намерен закупить около 80 пассажирских самолётов у США.
Самым неожиданным стало положение о редкоземельных минералах. Большинство тайцев думали, что эти минералы, необходимые для электроники (компьютеры, телефоны, камеры), оптики и аккумуляторов для электромобилей, в Таиланде отсутствуют. Даже департамент горного дела заявлял, что у нас таких месторождений нет или их настолько мало, что они непригодны для промышленной разработки. Поэтому все удивились, когда в соглашении с Трампом фигурировал пункт о продаже редкоземельных минералов из Таиланда — якобы имеющихся в провинции Пханг-Нга — Соединённым Штатам.
Имеющиеся у нас редкоземельные ресурсы, по факту, в основном бывают импортного происхождения: элементы завозят из Китая и Австралии, затем перерабатывают и используют. Поэтому общество закономерно задаётся вопросом: откуда взялась эта сделка? На каком основании? Не втягивает ли Таиланд в конкуренцию за цепочку поставок редкоземельных материалов с Китаем?
Эти сомнения породили разговоры и шепоты: неужели премьер просто «повёлся» и попал в ловушку, а не действует со злонамеренными намерениями? В документе, который подписал Трамп, прямо указано: если в Таиланде (как и в Бирме, Камбодже и Малайзии) обнаружены месторождения редкоземельных минералов, США должны иметь преимущество — сначала проводить аукционы или быть уведомлёнными о будущих проектах добычи раньше других стран. То есть США получают преимущественное право знать и участвовать в проектах, связанных с редкоземельными ресурсами в регионе.
Надо спросить у тех, кто готовил и подписывал этот документ: уверен ли он в том, что подписал? Подписание бумаги с подписью президента Трампа, выставленной напоказ, — не то, что так просто аннулировать.
Если отмена действительно возможна, то зачем вообще подписывать? Чем больше попыток оправдаться, тем больше складывается впечатление, что с тайской стороны отсутствует последовательность, прозрачность и чёткое информирование общественности — а ведь главным пострадавшим от таких соглашений могут оказаться сами тайцы.
Отдельно удручает готовность уступать американской стороне во всём подряд, не требуя встречных уступок. Это тем более досадно, что Таиланд уже и так дал немало — и по суммам, и по нормативным обязательствам.
Пример наглядно показал заместитель лидера Народной партии Виратют Канчучат: после того как США снизили для Таиланда ответные торговые пошлины с 36% до 19%, что конкретно получила Америка взамен?
Перечень предложений Таиланда включал:
— импорт американской сельхозпродукции (например, корма и соевые шроты) на сумму около 2,6 млрд долларов в год;
— покупку 80 самолётов на сумму примерно 18,8 млрд долларов;
— закупки энергии на 5,4 млрд долларов в год;
— отказ от налогов/мер в отношении цифровых услуг и продуктов американских компаний;
— и, что особенно выделяется, отмену системы вознаграждений и «премий» таможни (то есть изменения в системе стимулов).
Для сравнения: Вьетнам согласился купить 50 самолётов (~8 млрд долларов) и сельхозпродукцию на 2,9 млрд долларов, при этом подчеркнув взаимность, справедливость и сбалансированность торговли.
Малайзия тем временем обещала купить 30 самолётов, инвестировать в полупроводники, авиационные комплектующие и оборудование для дата‑центров порядка 150 млрд долларов, закупать сжиженный газ (LNG) на 3,4 млрд долларов в год, отменить налоги на цифровые услуги, открыть доступ к редкоземельным материалам для США и подготовить инвестпланы в США на 70 млрд долларов.
В сравнении с этими предложениями Таиланд выглядит так, словно платит дороже — и финансово, и в виде регуляторных обязательств, которые могут иметь долгосрочные последствия, несмотря на исторически близкие отношения с США.
Что касается пограничного спора с Камбоджей, тайцы надеялись, что вопрос поднимут всерьёз: потребовать от Камбоджи вывода тяжёлого вооружения, разминирования территорий на тайской стороне, а также решительных мер против колл‑центров, торговли людьми и принудительного вовлечения людей со всего мира в «скэм‑лагеря».
Международные партнёры — США, Британия и Южная Корея — уже предпринимают шаги против серых китайских сетей, работающих с колл‑центрами и трафиком людей в Камбодже: наложены аресты активов на сумму порядка 15 млрд долларов и Южная Корея отправляла министра, полицию и дипломатические усилия, чтобы вернуть своих граждан, которых заманили и заставляли работать в «скам‑лагерях». На этом фоне у многих возникло ощущение, что правительство Таиланда не проявляет должной решимости в борьбе с этими преступными схемами — а позиция премьера Анутина особенно вызывает вопросы.
Первоначально ожидалось, что пограничный конфликт с Камбоджей даст Анутину шанс показать твёрдую волю и урегулировать ситуацию мирно и надёжно. Это также могло стать поводом для активных действий армии против онлайн‑преступлений и торговли людьми в Камбодже — чтобы продемонстрировать, что Таиланд к этому не причастен.
Все знают: Камбоджа превратилась в региональный центр онлайн‑преступности, скамов и торговли людьми. Вопрос в том, является ли Таиланд центром отмывания их денег — и готово ли тайское руководство доказать обратное.