Депутат Чада Тайсетт из провинции Утайтхани («Пхиумджай Тай») в интервью 13 октября 2025 года прокомментировал эскалацию конфликта между Таиландом и Камбоджей, в том числе случай, когда на территории в районе Нонг Чан (округ Коксунг, провинция Сакаэо) были включены пугающие звуковые эффекты. По его мнению, в современном мире войны принимают разные формы: сейчас эпоха цифровых конфликтов, когда в массовых коммуникациях и у инфлюенсеров гораздо больше влияния, чем раньше. «Мы не кидаем бомб и не убиваем людей — мы включаем свою музыку, но не забывайте, что тайцев издевались десятилетиями», — сказал он.
Чада подчеркнул: сегодня тайскому обществу нужно ясно понимать, что этот «военный» инцидент возник из‑за двух людей, преследующих частные интересы. По его словам, из‑за столкновения интересов «двух человек» городские жители были вынуждены покидать дома, люди погибли — это не конфликт между двумя народами, а результат личных выгод, связанных с соглашениями MOU: «MOU 43 на суше, MOU 44 — под водой. Под водой — дорогие природные ресурсы, и эти зоны — предмет раздела выгод. Когда между двумя людьми возникает конфликт, всё вылезает наружу, но обычные тайцы об этом не знают».
Депутат заявил, что после инцидента самое важное — прекратить эскалацию и понять: отменят ли MOU и какие шаги будут предприняты. Если дело дойдет до войны, военные должны действовать, а переговоры проводить тогда, когда военные достигли тактического преимущества. Он критикует предыдущие действия дипломатии и считает, что тайская сторона была поставлена в невыгодное положение в переговорах на международном уровне, в том числе в контактах с премьер-министром Малайзии Анваром Ибрагимом как председателем АСЕАН.
Чада также утверждает, что корни конфликта связаны с семьёй Хун Сена и с политической манипуляцией: «Мы сражаемся не с Камбоджей как страной, а с самим Хун Сеном. Его семья всегда умела поджигать ситуацию и получать выгоду. Даже человек, связанный с красными камбоджийцами, несмотря на осуждение, сумел остаться в центре внимания — это говорит о его способности манипулировать».
Он выразил сочувствие бывшей премьер‑министру Пха Тхонгтаре Чинават и критически отозвался о том, что бывший премьер Такисин Чинават не показал явной защиты дочери: «Я жалею Пха Тхонгтару. Она действует ради отца, но отец не показал, что защищает дочь. Если бы я был на его месте, я бы собрал силы и дал отпор». По словам Чады, это ещё раз подтверждает, что конфликт подпитывается частными интересами, а не национальными.
Депутат напомнил, что некоторые MOU существуют с 2001 года (B.E. 2544), и большая часть населения только сейчас узнала о деталях из‑за недоступности информации и практики скрывать факты. Он призвал общество сохранять единство, не позволять разделять народ и радоваться этому врагам: «Нам нельзя допускать раскола, который обрадует Хун Сена. В условиях объявленного военного положения тайцы должны быть сплочёнными».
Комментируя слухи и политические интерпретации, Чада заявил, что за инцидентом стоят политические силы и партии, которые сознательно сеют раздор и используют грязные приёмы, включая информационные операции (IO). Он указал на ролики и провокации, выходящие из определённых храмовых кругов и связанных с некоторыми политиками, и призвал не смешивать религиозную сферу с политическими провокациями.
Отвечая на ожидания общества по скорейшему разрешению кризиса и на давление на кабинет министров под руководством Анутин Чанвирукула, депутат подчеркнул: это международный конфликт, чувствительный и серьёзный; премьер не может говорить «по‑народному», каждое его слово имеет международные последствия. Поэтому логично, что военные получили широкие полномочия действовать, и правительство должно подкреплять их и не мешать. Сейчас вместо слов важнее — поддержать действия армии и спецслужб, дать им полномочия и не политизировать процесс.
Наконец, Чада обратился к депутатам верхней палаты, которые публично высказывали опасения о нарушениях прав человека в Нонг Чане: он признал ценность правозащитных замечаний, но посчитал немудрым делать такие заявления именно в этот момент, так как это подрывает мораль военнослужащих и может рассматриваться как непатриотичное. По его мнению, текущие мероприятия являются операцией психологического давления, что лучше, чем кровопролитие: «Права человека важны, но сейчас это не время и не место для подобных заявлений — это может выглядеть как нелюбовь к Таиланду».